Кир Булычев - Сто лет тому вперед [Гостья из будущего]
— В моё время, — сказал мужчина, — мы переходили от автомата к автомату и брали не больше двух порций с каждого. Правда, с прошлого года по просьбе детской поликлиники все автоматы мороженого соединены между собой общим запоминающим устройством. И каждый автомат знает, сколько ты сегодня съел мороженого.
— Что же делать? — спросил Коля. — Неужели мы унизимся перед автоматом?
— Ни в коем случае, — сказал худой мужчина. — Я, как председатель районной лиги возвращения к естественной жизни, полностью на твоей стороне.
С этими словами мужчина подошёл к автомату и нажал на клавишу. Выскочило шоколадное мороженое.
— Эх, — сказал Коля, — я сегодня его уже ел!
— А какое тебе нужно? — спросил худой мужчина, протягивая Коле шоколадное.
— Я ещё не нажимал самую правую клавишу.
Худой мужчина нажал правую клавишу и передал стаканчик Коле.
— А какое мне самому взять? — спросил он.
— Рекомендую шоколадное, — сказал Коля.
— Не выношу шоколадное, — сказал мужчина и нажал себе яблочное.
Коля подумал, что шоколадного ему совсем не хочется, но нельзя было показаться слабаком перед чужим человеком.
Они стояли посреди площади, светило солнце, они ели мороженое. Коля начал с шоколадного, потому что боялся, что на закуску ему его не одолеть. Мороженое было уже невкусным. Мужчине хорошо — он-то только первое ест.
— Ты принципиально ходишь в старинной одежде? — спросил он Колю.
— Нет, для маскарада, — сказал Коля.
— Жалко. Я думал, что мы с тобой союзники. Ты видишь, что я одет так, как одевались пятьдесят лет назад?
— Да.
— И знаешь, почему?
— Почему?
— Потому что я считаю, что необходимо ограничить господство машин. Они лишают нас индивидуальности и воспитывают из молодого поколения хлюпиков, привыкших жить на всём готовеньком. Я почему тебе помог? Потому что в тебе есть качества настоящего мужчины. Теперешние мальчишки едят не больше двух порций мороженого зараз. Слушаются машину. А ты взбунтовался.
Конечно, Коле приятно было слушать комплименты, но доесть шоколадное мороженое невозможно. У Коли была одна мечта — чтобы борец против машин отвернулся и можно было недоеденный стаканчик поставить на место. Но тот и не думал уходить. Он смаковал своё мороженое и продолжал:
— В славные древние времена начала двадцать первого века люди не флипали, не спали на гравитационных матрацах и возводили дома из твёрдого камня. Вы не представляете, какие у них были сильные мышцы! А в двадцатом веке? Богатыри! Все своими руками! Нет, поистине мир клонится к упадку, медленно, но верно. Скажи, нужна ли тебе, молодой человек, антигравитация? Подарок с Альдебарана. Это же излишняя роскошь.
— Не знаю, — сказал Коля. — Не разбираюсь я в этом. Но вообще-то мне нравится. Только вот дома кривые. Хотя к этому можно привыкнуть. Мы сегодня один дом построили, в принципе интересная работа.
— Кривые! Вот истина, произнесённая ребёнком! Где ты, строгость и стройность линий прошлого? Где вы, простые и благородные сборно-панельные дома?
— Электрон Степанович! — воскликнула девушка в белом комбинезоне с вышитой на груди розой, которую Коля уже видел в автобусе. — Я вас повсюду ищу. А вы речь говорите!
— Что случилось? — спросил фиолетовый с золотом Электрон. — Что-нибудь в виварии?
— Гравиэкран полетел! Спунсы терпят жуткие перегрузки! Вы единственный человек, который может срочно починить инопланетную технику.
— Спунсы! Это ужасно. Бегу. Следующий раз, мальчик, когда захочешь мороженого, беги прямо ко мне, в космозо, спроси мастера по новой технике Электрона Степановича, и мы с тобой всласть полакомимся.
— Флипнем? — спросила девушка, указывая на пузыри.
— Ты же знаешь, Генриетта, что я не выношу современной техники, — сказал Электрон и из большой сумки, висевшей через плечо, достал прозрачный пакет, вытащил из него сложенные стрекозиные крылья и, расправив, прикрепил к плечам. — Мы по старинке, — сказал он Коле. — Медленнее, но надёжнее. — и быстро взмыл в воздух.
Тут Коля понял, что шоколадное мороженое он между делом одолел. Остался последний стаканчик. Коля не был бы исследователем, если бы его не попробовал. Он, правда, надеялся, что мороженое окажется невкусным. Как назло, мороженое было ананасно-мятное. От такого отказываться грех.
Вот и получилось, что, когда Коля добрался до пузыря, чтобы флипнуть до космодрома, он чувствовал себя тяжёлым, как удав, который проглотил поросёнка. Он опустился в кресло и, с трудом держа глаза открытыми, поглядел на пульт с кнопками. Все правильно. Под каждой написана улица или место: «Университет», «Красная площадь», «Сокольники» и так далее. Некоторые надписи ничего Коле не говорили: «Первый Костул», «Сад Они», «Сидоровский уровень». А вот то, что нужно. Даже больше, чем нужно: «Космодром-1», «Космодром-2», «Космодром-сортировочная» и даже «Космодром-учебный». Попробуем «Космодром-1», решил Коля. Он нажал на кнопку, и его пузырь не хуже других приподнялся над землёй, быстро набрал скорость и понёсся над улицей в потоке таких же пузырей. Коля понял, что движение подчиняется строгим правилам: пузыри друг дружке не мешали, на перекрёстках те, что летели вдоль главной улицы, поднимались повыше и, словно по невидимому мосту, пролетали над теми, что подлетали сбоку. Некоторые из пузырей реяли высоко в небе, как детские воздушные шарики, а среди них иногда мелькали стрекозы — люди с крыльями. А ещё выше проносились большие корабли, диски, кольца, шары…
9. ФЛИПНЕМ ДО КОСМОДРОМА!
Сидеть было удобно, мягко, и Коля чуть было не заснул. Вернее, он даже заснул, но не заметил этого, только заметил, что проснулся. Так бывает на первом уроке: сидишь, пишешь, думаешь, борешься со сном, а потом вдруг проснёшься и видишь, что твоя рука соскользнула со строчки и написала невообразимые каракули.
Наверно, Коля проспал всего минуту или две, но испугался, когда понял, что случилось. Мало ли что могло произойти? Автоматика автоматикой, а ведь, к примеру, Электрон Степанович не очень ей доверяет. Что, если какой-нибудь пузырь потеряет управление? Скорость-то километров сто.
Сверху быстро спускался большой пузырь. Он пристроился рядом, и Коля увидел, как его пассажир снял руки с приборной панели и откинулся в кресле. Ага, подумал Коля, у пузыря, должно быть, ручное управление. Ведь если нужно подъехать к какому-нибудь дому, как тогда?
Коля был прав. Под кнопками были рычажки, над которыми общая надпись: «Ручное управление».
«Ну ладно, — решил Коля, — пока мы этим пользоваться не будем. Времени мало». Он поглядел на часы над пультом. Уже второй час. С ума сойти, как в будущем быстро идёт время! Наверно, на Луну уже не слетать — к вечеру надо быть дома. Если отец с матерью вернутся, а его нет, такая начнётся паника, что лучше совсем домой не возвращаться. Есть минусы в том, что ты единственный ребёнок. Было бы в семье пятеро, никто бы не волновался — одним больше, одним меньше…
Коля рассудил разумно, что не следует трогать ручное управление. Но рассуждения полезны тогда, когда им следуют. А Коля не всегда слушался собственных рассуждений. Прошло две минуты, и он подумал: «Если я переключу пузырь на ручное управление, то смогу подняться и посмотреть на Москву сверху. Я поднимусь не очень высоко, а если что-нибудь случится, то снова переключусь на автоматику. Техника здесь несложная, иначе бы не разрешали любому и всякому залезать в пузыри. Ведь в них и старушки летают и даже маленькие дети».
Это уже было рискованное рассуждение. Но поставьте себя на место Коли. Вы несётесь в новом виде транспорта, а у этого транспорта есть всякие возможности. Неужели вы откажетесь их испытать? Если откажетесь, то в вас нет научной жилки. А в Коле она была.
В общем, он решил, что, если дальше ехать как все, совсем заснёшь. Чтобы не заснуть, надо заняться делом.
Он переключил рычажок на ручное управление и осторожно повёл вверх другой, с надписью «Подъем». Очень осторожно. Так что пузырь лишь на несколько метров поднялся над землёй и чуть не столкнулся с другим, который нёсся во встречном потоке. Нет, так не пойдёт. Делать так делать! И Коля повернул рычаг почти до отказа.
Конечно, он раньше не летал на пузырях и не знал, как быстро они слушаются приказов. Пузырь помчался в небо, к самому солнцу, с такой скоростью, что земля провалилась вниз и заложило уши. Коля растерялся и потянул рычаг вниз. Пузырь замер. Он даже немного сплющился от того, как с ним жестоко обращался пассажир. Вдруг из пульта послышался голос, похожий на голос мороженого автомата:
— Пассажир, вы нарушаете правила управления. Если не прекратите издеваться над летательным флипом, мы принудительно переведём его на автоматику.
— Извините, — сказал Коля. — Я больше не буду.
Пузырь все падал вниз, и Коля, на этот раз совсем уж осторожно, поставил рычажок на нейтральное положение. Пузырь, успокоившись, полетел вперёд на высоте стоэтажного дома.
![Кир Булычев - Сто лет тому вперед [Гостья из будущего]](/uploads/posts/books/211811/211811.jpg)
